Наше отношение к жизни – это самогипноз, где мы обрисовываем происходящее, сравнивая со своими представлениями о том, как надо.
И если жизнь этому «надо» не соответствует, мы внушаем себе несчастье. Такие самовнушения в запущенных случаях работают подобно снежной лавине – накручиваются на собственную основу, растут в размерах, отнимая все больше жизненной энергии.
Чем мрачней кажется жизнь, тем большим неудачником кажется себе ее участник. С таким вот самовнушением дурное состояние воспринимается еще более оправданным и уместным.
Именно так можно попасть в порочный замкнутый круг долговременного уныния.
Логика тут примерно такая: «жизнь – дерьмо, она плохо со мной обошлась, и потому не заслуживает ни уважительного отношения, ни понимания. Раз она ко мне по плохому, то и я к ней также..»
То есть, в таком состоянии рождается что-то вроде осуждения жизни: «ты плохая, мрачная и несправедливая».
Все происходит так, словно человек не понимает, что его жизнь – это и есть он сам. Словно «я» – приглашенный гость, заслуживающий нормального отношения, а жизнь – хозяин, которому следовало бы все устроить, как полагается.
А раз этот хозяин ведет себя непотребно, его остается лишь осудить, ожидая, пока он сам не исправится, и не проявит должного гостеприимства.
Наша жизнь – это и есть мы. Если мы верим, что жизнь – это такое низкосортное явление, не заслуживающее доверия, то проделываем это с собою, и силой этой веры ощущаем себя никудышными людьми.
А раз никудышные, значит – никому ненужные, и не заслуживающие хорошего отношения. С такой логикой наворачиваются обороты, нарастающей депрессии.
Конечно, бывают прихоти судьбы, от нас независящие – всемирные потопы, ураганы, землетрясения. Я говорю о природных катаклизмах, потому что в депрессивном состоянии жизнь похожа как раз на неподконтрольную мрачную стихию.
Оценки всех явлений идут изнутри. Мы воспринимаем происходящее собой и за пределы этого перцептивного субъективизма личная «внешняя» реальность выпрыгнуть не может.
Даже если на событийном уровне все ОК, депрессия навязывает происходящему свой мрачный реализм, и бестолковое ощущение, что сделать с этим ничего нельзя.
Дурные состояния по своей сути – набор ложных убеждений, вокруг которых наворачиваются соответствующие настроения и эмоции.
К ложным убеждениям мы приобщаемся с детства. Мы рождаемся беспомощными, нарабатывая стойкую веру, что реальность – это нечто от нас независящее.
Качество жизни ребенка полностью зависит от внешней «всемогущей» – дарящей или же обделяющей силы – от его родителей. Фактически жизнь ребенка – это и есть отношение его родителей к нему.
С детства мы приучаемся ощущать реальность безопасной, угрожающей, стабильной, непредсказуемой, щедрой, отнимающей, осуждающей, ободряющей, влияющей, равнодушной. У каждого свой перечень со своими акцентами.
И такое вот ощущение внешней прихотливо судьбоносной стихии, повелевающей жизнью, в той или иной форме проносится через годы. Вот только в какой-то момент мы понимаем, что эта стихия – не наши родители.
Они – такие же как мы – выросшие дети. А чувство всемогущей капризной силы, от которой зависит благополучие, никуда не уходит, а все также незримо влияет.
И мы пытаемся ей угодить, умаслить свою судьбу, иногда проклиная, а иногда благодаря за ее «дары».
Некоторым для этой цели подходит образ Бога, другим – образы покровителей, партнеров, начальников, или старших товарищей.
Вот и получается, что Бог для большинства людей – это всего лишь воплощение фантазии, которой руководит потребность во всемогущем заботливом родителе – вечной незыблемой опоре, которой мы лишились, когда начали взрослеть, сталкиваясь с не по детски сложной хаотичной реальностью.
Я понимаю, как громко звучит эта теория, но вовсе не утверждаю, что за пределами нашего ума Бога не существует. В каком-то смысле – только там он и может быть.
В данном случае это значит, что для отдельного человека не только Бог, но и мир вообще – это лишь способ восприятия – набор личных ощущений. Образ Бога в нашей «душе» растет и трансформируется вместе с нами.
Удачу и невезение в этом ракурсе мы воспринимаем так, будто эта незримая сила нас поощряет, или же наказывает. Дескать, если не везет, значит судьба не жалует.
А если везет, можно радоваться – высшие силы тебя любят и поддерживают. Отсюда растут ноги у всевозможных бессмысленных суеверий и ритуалов, на которые мы ведемся в страхе обидеть свою судьбу.
Не много ли берут на себя суеверные люди, полагая, будто Бог настолько невротичен, что станет обижаться, сердиться, ревновать и наказывать за отклонение от наших маленьких обрядов?
То же самое в отношениях. Люди порой так расстраиваются, когда не удается кому-то понравиться, словно в этот момент над ними провисает крест, которым судьба замахивается на личное благополучие.
Вроде как, если кому-то не нравишься, то это признак того, что Бог от тебя отвернулся и смотрит на других – более качественных детей.
А то, что вкусы у людей разные и всем угодить просто нереально, так этот факт, видимо в силу своей вопиющей очевидности, порой остается незамеченным.
Иной невротик ожидает, что жизнь как некий глобальный родитель должна изливать на него потоки халявной любви и счастья в форме всевозможных благ и удачных обстоятельств. А когда этого не происходит, он думает, что жизнь-родитель его не любит.
А раз не любит, значит что-то с ним не так – какой-то ни такой, какой-то – неправильный, ущербный.
Вроде как, счастье и удача – это что-то вроде счастливой звезды, под которой надо родиться, и если «не повезло», то сделать с этим уже ничего нельзя.
Совершаемые ошибки в таком случае подчеркивают невротику, что он по своей сути – неудачник, и чтобы защитить себя от этого неприятного осознания, он избегает самостоятельных действий, которые могут привести к ошибкам.
Невротик не понимает, что ошибки на пути к успеху просто неизбежны, иначе ничему не научиться.
И в делах, бывает, человек ставит себе цель, работает, надеется на успех, строит ожидания, а после первой же неудачи опускает руки, словно небольшая осечка является каким-то знаком, которым высшая сила, ответственная за успех, капризно выражает свою нерасположенность, закрывая путь к успеху.
В итоге человек думает, что пытаться продолжать намеченный путь бесполезно – все равно ничего не получится.
Но разве ошибки реально пророчат провал на выбранном пути?
Практика и здравый смысл подсказывают – нет никаких высших сил, демонстрирующих свою немилость в наших поражениях. Есть только опыт.
Пока мы учимся, ошибки неизбежны, ведь именно они нас и учат наиболее эффективным образом. А успех – это не следствие рождения под какой-то абстрактной счастливой звездой, а результат целенаправленных действий.
В этой жизни мы сами себе родители. Не надо никого умасливать и ждать одобрения – эта инфантильность обычно не приносит ничего кроме жалости и презрения.
Хочется что-то поменять, надо действовать. Если действовать страшно, именно этот свой страх и надо принимать, как реальный балласт. А корить судьбу за собственные упущения – болезненная бессмысленная трата сил.
Действовать бывает страшно, потому что таким образом мы словно бы делаем шаг с тропинки, где оставались инфантильными детьми, на путь, где мы сами несем за себя ответственность.
Чтобы этот шаг совершить, важно почувствовать, что комфортная иллюзия защищенности высшей силой не так ценна, как реальная сила и свобода самостоятельности.
