Ты можешь присутствовать с ними, можешь предложить им свою заземленность, свое здравомыслие (благоразумие), свой покой.
Ты, даже, можешь разделить с ними свой путь, предложить им свое видение. Но, ты не можешь убрать их боль.
Ты не можешь пройти их путь вместо них. Ты не можешь дать им подходящие (правильные) ответы, или ответы, которые они в состоянии усвоить прямо сейчас (сразу же).
Им придется найти свои ответы, задать свои собственные вопросы, подружиться с их собственной неуверенностью.
Им придется совершить свои собственные ошибки, почувствовать свою собственную печаль, усвоить свои собственные уроки.
Если они, по-настоящему, хотят быть в покое, им придется довериться исцеляющему пути, который проясняется шаг за шагом (по мере продвижения).
Ты не можешь исцелить их. Ты не можешь рассеять их страх, их гнев, их чувство беспомощности.
Ты не можешь спасти их… ты не можешь ничего исправить.
Если ты будешь давить слишком сильно, они могут сбиться со своего уникального пути. Твой путь — возможно не их путь.
Ты не «создавал» их боль.
Возможно, ты сделал или не сделал что-то, сказал или не сказал что-то, и (тем самым) «зацепил» боль, которая уже была у них внутри.
Но ты не «создавал» ее, и ты ни в чем не виноват, даже, если они утверждают обратное.
Да, ты можешь взять ответственность за свои «слова и поступки». Ты можешь сожалеть о прошлом, но, ты не можешь «стереть» или изменить то, что случилось, ты не можешь контролировать будущее.
Все, что ты можешь, это «быть» с ними в здесь и сейчас, в твоем единственном месте силы. Ты не отвечаешь за их счастье, а они не отвечают за твое.
Твое счастье не может прийти снаружи.
Если так, то это зависимое, хрупкое счастье, которое вскоре обернется печалью. Затем, тебя поглотит «сеть» из обвинений и вины, сожалений и «гонений».
Твое счастье взаимосвязано с твоим присутствием, с твоей связью со своим дыханием, с телом, с «землей».
Твое счастье не маленькое, и, его невозможно «убрать» страхом, гневом, и даже самым сильным стыдом.
Твое счастье — не состояние, не преходящий опыт (переживание), и не чувство, которое тебе могут дать другие.
Твое счастье — бескрайнее, вездесущее, ни чем неограниченное пространство сердца, в котором радость и грусть, блаженство и тоска, уверенность и сомнение, одиночество и «соединенность», даже страх и сильное желание, могут сменять друг друга, как дождливая и солнечная погода, которая «присутствует» в бескрайности (громадности) небесного простора.
Ты никого не можешь спасти.
Ты сам не можешь быть спасен, если ты ищешь спасения. Нет «того» кого спасать, кого терять, кого защищать, кого «делать» идеальным или идеально счастливым.
Отпусти любой невозможный идеал. Ты прекрасен в своем несовершенстве, возмутительно идеален в своих сомнениях, прекрасен (любим) даже в своем чувстве неспособности любить.
Все эти части тебя — данность, все они часть целого, и ты никогда не был меньше целого.
Ты дышишь, ты знаешь, что ты живой.
У тебя есть право быть (существовать), чувствовать то, что чувствуешь, думать то, что думаешь.
У тебя есть право на твою радость, и право на твою печаль. И право на твои сомнения тоже.
У тебя есть право идти собственным путем. Право быть правым и неправым, право на это гигантское счастье, которое ты знал, когда был маленький.
Ты дышишь, и ты неотделим от жизненной силы, которая «оживляет» все, которая знает себя, как все существа, обнаруживает себя в каждом моменте этого невероятно чудесного (изумительного) бытия.
Твое «я» не привязано к тому, что другие думают о тебе.
Оно связано с луной, с бескрайним космическим простором, с кометами, сверкающими в неизвестных направлениях, с «забыванием» времени и с любовью одиночества… и с этой невыразимой признательностью (благодарностью) перед каждым новым рассветом, непредвиденным, данным…
